Общеизвестно, что недавно писатель переехал в Турцию, город Кемер. В этой связи, сайт «QAZAQ CULTURE» решил начать первый шаг издания с предисловия, теплых слов Народного писателя Казахстана, лауреата Государственной премии имени Абая, обладателя Международной премии Турции «За заслуги перед Тюркским миром», почетного академика Международной академии Чингисхана в Улан-Баторе, великого писателя Мухтара Магауина. Интервью развернулось в культурном направлении. В частности, мы получили ответы на недавние разговоры и другие актуальные темы, связанные с танцем «Кара жорга». Дайте свою оценку после прочтения.

«QAZAQ CULTURE»: В последние годы увеличилось число казахов, считающих танец «Кара жорга» традиционным танцем монголов. Есть ли точные сведения об истории данного танца?

Мухтар Магауин: Казахский народ пережил великое бедствие в ХХ веке. Демографическая катастрофа и голод 1918 года, духовный кризис, упадок жизни – все это принесло казахскому народу такое бедствие, какого еще никогда не случалось ни с одним народом. И вот, я думаю, это удивительно, что после этого мы восстановились и снова стали народом. А сейчас из-за последствий периода голода и советских репрессий многое забыто в опровержении прошлого. Мы еще не подсчитали потери, и, кажется, невозможным это сделать. Наши потери не имеют счета, не говоря уже о казахских ремеслах и ювелирных украшениях, духовной жизни. То, что сейчас находится в музее, – это лишь остаток, только какая-то его часть. А в духовной жизни исчезли многие мелодии и песни. Песню «Қазақтың 1000 әнін» («1000 казахских песен») выпустил Галым Доскен. Если подсчитать народные песни их этих «1000 песен», то более половины записаны из Китая. У нас живет столько-то казахов, а там только один миллион казахов. Тогда как более половины новых народных песен были записаны из Китая. Причиной является то, что у нас это забыто. И сколько бы там ни было бед, голода, но не было массового геноцида как у нас. Одной из таких забытых вещей был танец «Кара жорга». Когда я был маленьким, в нашем ауле исполняли кюй «Кара жорга». Сейчас его выпускают с разными мелодиями. Тогда с кюем «Кара жорга» исполнялся танец. Многие называют «Кара жорга Байжигита». Аульские ребятишки выражали свое желание танцевать под прекрасный кюй «Кара жорга». Я знаю старейшину Жумажана, одного из наших двоюродных братьев, младшего брата отца, который танцевал «Кара жорга». В свое время он приехал из Китая, жил в Алаколе. Я видел танец этого старца, когда он был в Алмате. Сейчас из-за российской политики говорят, что «казахской нации не было». Кроме того, даже некоторые эксперты говорят, что у казахов не было такого кюя, что это принадлежит калмыкам и прочее. Что там «Кара жорга» сохранилось до сегодняшнего дня. Я не знаю, насколько это изучают наши искусствоведы, исследователи, например, в Китае за 17 лет было снято и дано очень много информации. Одна из них – телевизионная программа «Жолаушы». Они объезжают деревни и беседуют с трудящимися, работающими в хозяйстве. Затем поется песня или играет мелодия. Так, в одной деревне, танец «Кара жорга» по-особенному исполняет старец, которому 82 года, отмечая при этом, что «Сейчас танцуют как попало, а в наше время по-другому было». Рядом со старцем был парень с домброй. И таких потерянных вещей много, надо все это собрать и снова превратить в благо нашего народа!

«QAZAQ CULTURE»: Есть ли в истории «Кара жорга» виды «Косуля», «Медведя», ведь раньше считалось, что охотники танцуют....

Мухтар Магауин: Как я говорил ранее, «Жолаушы» является программой, которую снимали 17 лет в Китае. Это задача социалистического общества, в ней говорится о жизни и имуществе скотовода. В конце программы пастух либо поет, либо исполняет кюй. В этой программе я увидел прекрасные народные песни и очень талантливых людей. Найти в архивах 82-летнего старца, танцевавшего «Кара жорга», нетрудно. Но многое ведь потеряно: танец потерян, песня тоже потеряна. У нас был замечательный музыкант по имени Байжигит. Великий музыкант. Когда мы были детьми, в деревне каждый второй исполнял «Кара жорга» Байжигита. Сейчас это полностью забыто. Я не музыковед. Когда мы гадали, куда он делся, пришел мальчик из нашего села по имени Талас...

«QAZAQ CULTURE»: Асемкулов?

Мухтар Магауин: Да, оказывается, исполняет мальчик по имени Талас Асемкулов. Потом я позвал его и попросил исполнить кюй. Тогда ему было 18 лет, учился в медицинском институте. Исполнил около двацати кюев. Есть музыковед Жаркын Шакарим. Оказывается, он тоже знает его давно. Я не особо стремлюсь появляться на телевидении, но мы позвали Таласа для исполнения этого кюя. Жаркын вел, я рассказывал историю кюя, жизнь Байжигита кюйши, и там Талас исполнил около 12 кюев. После этого мы под моим руководством немедленно выпустили гранпластику. Между этим было пожелание, чтобы состоялась вторая часть передачи; исполнили еще 15 кюев и удалось повторно отлично записать. Когда мы собирались это выпустить, какие-то активисты сказали: «Кто это? Откуда он появился? Байжигит – это не тот человек, которого мы слышали, тогда что же с Курмангазы?». Поэтому вторая запись исчезла, так и не выйдя. Сейчас он исполняет другие кюи Байжигита, но первое исполнение Таласа, конечно же, особенное. Его домбра с того времени хранится в нашем доме. Старое наследие всегда занимает особое место, его надо искать. Я думаю, что на земле наших казахов, в Казахстане, ничего не осталось. А вот в Китае и Монголии, в том числе в казахских аулах Коктогай, Шингил, Алтай, есть пастушеские аулы. Исполнение людей этих краев тоже превосходно.

«QAZAQ CULTURE»: А как появился этот танец монголов, почему многие путают его с «Кара жорга»?...

Мухтар Магауин: Многое из того, что есть в Монголии, формировалось в свое время под влиянием казахов. Проблема в том, что мы привыкли говорить «нет» всему, что есть. Это старое колониальное сознание. Мы от этого еще не избавились. У родственных народов бывают незначительные сходства. Когда я был маленьким, мой отец говорил, что домбру по-киргизски называют «кобыз», а у туркменов она имеет длинную головку. Знаете, откуда взялась скрипка? Скрипка от нас. Карпини, Рубрук, Марко Поло, которые посещали империю Чингисхана, увезли образец. Скрипка сформирована на основе кобыза. Об этом говорится в работах российских исследователей. Даже лапша появилась от нас. Его также увез Марко Поло. Проблема в том, что мы не избавились от колониального менталитета, поэтому всем кажется, что это не так, что всё наше кажется неполноценным. От этого надо избавиться. Мы стали страной, мы стали народом, нам нужно выйти на новый уровень. Надо найти много хорошего не только в истории, но и в изучении культуры. Но надо торопиться, чтобы охватить Китай.

«QAZAQ CULTURE»: А что касательно Золотой Орды?

Мухтар Магауин: Это было великое государство, культура которого была на очень высоком уровне. Благодаря Золотой Орде русские стали русскими. Оно распространило свой свет по всей Европе. В конце концов он был полностью разрушен, но мы, казахи, держимся за его остатки. Татары очень хорошо поработали над исследованием Золотой Орды, но хотят оставить всё при себе. Золотая Орда представляла собой огромную империю, простиравшуюся от Иртыша до Дуная и доходившую до холодных и ледяных районов Кавказа. Соответственно, культура была обширной. Постепенно всё было исчезло, но на всем этом была написана великая история. Но мы, казахи, смогли удержать основу. Сейчас, хотя татары и провели хорошее исследование, но они хотят оставить все при себе, однако я об этом не распространяюсь. В конце концов, к чему спор, когда мы не можем в этом разобраться? Например, в таком великом государстве, как Золотая Орда, татары занимали лишь одну сотую часть территории бывшей Болгарской волости. А казахи занимали половину земель Золотой Орды.

«QAZAQ CULTURE»: Восточную часть, да... В целом, какие меры необходимо сейчас предпринять, чтобы наша культура и национальное достояние стали узнаваемыми....

Мухтар Магауин: Представление культуры миру и зарубежу – хорошая мысль. Но это не самая главная проблема. Самый главный вопрос в том, чтобы мы освоили имеющееся. Мы должны сначала познать себя и собрать всё, что есть. В 1966 году, когда я работал в газете «Қазақ әдебиеті», главным редактором был Ныгмет Габдулин. В нашу редакцию привезли 28-страничную статью Болата Сарыбаева. В статье описаны многие ранее забытые казахские инструменты. Я знал кое-что из этого раньше. Когда я писал свою книгу «Қобыз сарыны», я смотрел там давнюю литературу об инструментах жырау, поэтов тех времен... Мы все с удивлением прочитали статью и предложили ее редактору. Начальником отдела был Сакен Жунусов. В то время была редакционная коллегия. Члены редакционной коллегии обладали сильной компетенцией. Членом музыкальной коллегии по музыке и культуре был Ахмет Жубанов. Тогда Нигмет Габдулин, человек с широким кругозором и высоким уровнем понимания, хороший писатель и литератор, сказав: «Просмотрите, мы получили такую статью», и отдал статью Болата Сарыбаева Ахмету Жубанову. Статья явилась материалом, который совершил великую революцию в казахской культуре. Ахмет Жубанов ознакомился со статьей, но она ему не понравилась. И так тянул, и сяк тянул, между тем, он заболевает. И возвращает только через 7-8 месяцев. Это ситуация, которую я видел своими глазами: из 28-страничной статьи оставили всего три страницы, все было зачеркнуто. Он оставил только два инструмента: кепшик и шертер. Кабдигон, жетиген и сырнай – всё перечеркнули, потому что это не характерно для казахов. И кто теперь в это поверит?! Позже Болат Сарыбаев защитил кандидатскую диссертацию и опубликовал книгу. Когда он защищал диссертацию, его намеренно все не пропустили. Об этом я написал в своих мемуарах о Нигмете Габдулине. После этого музей инструментов, Узбекали Жанибек, был человеком, имеющием кое-какие знания, но высокомерным и однобоким. Ему не нравился Болат Сарыбаев. Не позволил инструментам Болата Сарыбаева быть в хранении в музее. Потому что просили 5-10 копеек. Я иногда шучу, что этот простак говорит, что «Иногда надо слушаться женщину». В семье жена собирала много музыкальных инструментов, поэтому он хотел получить 5-10 копеек. Тогда оценил все инструменты всего за 11 рублей. И поэтому его не отдали. В конце концов, не сумев защитить свою диссертацию, сам Сарыбаев вскоре скончался. Я изучал древние жырау. Сразу бросились в глаза. Габит Мусрепов, Ныгмет Габдулин, Малик Габдуллин, мой учитель Бейсенбай Кенжебаев и Алькей Маргулан – все поддержали. И так исчезли все жырау. Приобрел всенародный характер. Сформировал литературу эпохи Казахского ханства. А труд Сарыбаева был аналогичным новшеством в области музыки, старых инструментов. Но эта статья «задохнулась». Позже, один за другим, они пополнили ряды, но новостью стали не сразу. Во-первых, это было бы оскорблением исследователя, во-вторых, предательством по отношению к казахской культуре. У нас продолжают отрицать многие вещи. Позже, после того как я стал руководителем журнала «Жулдыз», мы пригласили Шамгуана Кажигалиева на «Круглый стол». Разговор вращался вокруг прошлого и будущего оркестра. Этот Шамгуан оказался очень рассудительным, умным, знающим человеком. Там я спросил: «А почему бы не добавить в оркестр инструменты, открытые Болатом Сарыбаевым?». И тогда он ответил: «Это очень сложный вопрос, нам нужно все менять, и мы будем это делать постепенно». Итак, Болат Сарыбаев – человек, совершивший революцию в области казахского музыкознания. Я написал, что он великий учёный, великий исследователь. Но его работа в то время не была оценена по достоинству, и сейчас она не находится в полном изучении. Это то, что нам нужно изучить и дойти до сути.

«QAZAQ CULTURE»: Ваши пожелания и добрые сердечные слова сайту «QAZAQ CULTURE»! 

Мухтар Магауин: У нас есть много журналов, посвященных истории и науке, но ни одного издания, посвященного непосредственно культуре, пока нет. О культуре говорится только где-то изредка. Теперь, если у нас будет персональный сайт, наша сфера деятельности расширится. Необходимо написать множество исследований для определения истории, настоящего и будущего казахской культуры. Среди них необходимо предоставить новые материалы о давних казахских музыкальных инструментах и казахских песнях. Пусть удачной будет первый шаг журнала! Удачи, и я считаю, что в качестве авторов необходимо привлечь хорошо информированных, свободомыслящих музыкантов и культурологов! Не должно быть никакого давления, должна быть свобода мнений. В конце концов, настоящая истина проистекает из этой свободы мнений.

«QAZAQ CULTURE»: Благодарим Вас за беседу!