Для неё этнокультура — не модное увлечение, а часть ДНК. Она выросла среди рассказов старших о традициях, обрядах и национальной одежде, а своё первое изделие — тақия для ветерана Великой Отечественной войны — сшила ещё в 2003 году. Сегодня Мадина Куандык руководитель центра народного ремесленного творчества «Ұлт қазынасы» социальный инноватор и предприниматель. Она не просто создаёт уникальные вещи, но и превращает ремесло в мост между культурами, приглашая, например, американских ковбоев в казахские аулы. Мы поговорили с этнодизайнером и мастером о её пути, миссии и о том, почему войлок — это философия жизни.

Как началось Ваше увлечение этнокультурой?

— Моё увлечение началось с детских воспоминаний. Я выросла среди рассказов старших о традициях, обрядах, национальной одежде. Все обычаи я видела дома — они были частью нашей жизни, передавались мне с молоком матери и с кровью отца. Настоящей отправной точкой стало осознание, что многие ремёсла и обычаи уходят в прошлое, а молодёжь уже не знает их значения. Я знала, что хочу сохранить это богатство, чтобы оно не стало лишь страницей в учебнике.

После окончания 9 класса (в нашем ауле не было 10–11 классов) я уже точно решила, что буду шить и заниматься ремеслом. Я ремесленник в четвёртом поколении: моя мама, бабушки и дедушка посвятили жизнь этому делу, и я продолжаю их путь. В 2003 году я сшила и вышила тақия для своего Ата — ветерана Великой Отечественной войны.

Почему возрождение забытых ремёсел стало для Вас миссией?

— Потому что это душа народа. В каждом изделии есть история, а в каждом орнаменте — память поколений. Если мы перестанем их создавать, то утратим часть своей идентичности.

Вы известны нестандартными проектами. Например, приглашали американских ковбоев в казахский аул. Как появилась эта идея?

— Это моя личная, абсолютно авторская задумка. Мне захотелось, чтобы для имиджа страны мы показали иностранным гостям не только красивые картинки, но и дали почувствовать атмосферу настоящего аула. Я подумала: ведь у нас, как и у них, есть культура кочевников, свои герои и символы. Когда ковбои приехали на Игры кочевников, я начала искать место для погружения в традиции. Несколько этнодеревень откликнулись, но я выбрала ту, с которой уже работала и была уверена в качестве. Мы устроили для гостей полное погружение в казахские обычаи. Они были в восторге от кухни, удивлялись, сколько общего у наших культур и очень тепло приняли этот опыт.

И как отреагировали иностранцы на знакомство с нашей культурой?

— У них осталось чувство восхищения и уважения. Они отметили искреннюю гостеприимность, щедрость, красоту обрядов, вкус еды и глубину смыслов в простых, на первый взгляд, вещах. Многие уезжаюли с желанием вернуться и привезти сюда друзей или коллег.

Какие виды ремесла, по-Вашему, сегодня в наибольшей опасности?

— Тонкие виды ручной работы: традиционная вышивка, ткачество, старинные техники обработки кожи и войлока. Эти навыки передавались из поколения в поколение, но сейчас всё реже встречаются мастера, готовые обучать молодых.

А чем войлок уникален?

- Мне нравится работать с ним.

Казахский войлок уникален не только прочностью и теплом, но и символикой. Каждый орнамент, каждый цвет несёт смысл. Через свои работы я хочу показать, что войлок — это не просто материал, а целая философия жизни, отражающая уважение к природе, труду и традициям.

Как Вы сочетаете традиции с современностью в своих работах?

— Я сохраняю крой изделия, ключевые элементы костюма — орнаменты, фасоны, цветовые сочетания — но адаптирую их под современный стиль и комфорт. Так появляются шапаны с национальным узором, картины из войлока, аксессуары, которые органично вписываются в повседневный гардероб.

С какими трудностями Вы сталкиваетесь в продвижении этнокультуры?

— Главная трудность — конкуренция с быстрыми, массовыми трендами и недостаток системной поддержки. Ремёсла требуют времени, терпения и глубокого погружения, а современный ритм жизни часто этому мешает. Ещё одна проблема — товары из Китая, которые некоторые продают под видом ручной работы. Это обесценивает труд настоящих мастеров, вводит людей в заблуждение и лишает их возможности прикоснуться к подлинной культуре.

Для меня важно, чтобы культура была не воспоминанием, а живым дыханием народа.